Роджер Гловер, бас, автор песен
«Нам нужен был более захватывающий звук, чем тот, который мы получали в обычных студиях звукозаписи, поэтому мы арендовали мобильную студию Rolling Stones на три недели для записи в казино Монтрё. На дворе был 1971 год, и накануне начала концерта мы отправились на выступление Фрэнка Заппы и группы Mothers of Invention в казино в рамках джазового фестиваля в Монтрё. Но, как поётся в песне, «какой-то дурак с ракетницей» выстрелил в потолок.Посыпались искры, и всем пришлось уйти. Я отстал от группы и вернулся в здание, чтобы найти их. Внутри было пусто, но как только я вышел, что-то взорвалось, и — вжух! — всё здание охватило пламя.
Мы сидели в баре нашего отеля в паре кварталов от нас и смотрели, как клубы чёрного дыма превращают прекрасное старое казино в обугленные дрова. Пару дней спустя я осознал, что, просыпаясь, громко произнес в комнате фразу «дым над водой». Позже, после того как гитарист Ричи Блэкмор придумал среднетемповый рифф, я предложил назвать песню «Дым над водой» о том, что с нами случилось.
Есть замечательная фотография певца Иэна Гиллана с открытым блокнотом и написанными первыми двумя куплетами. Я сидел напротив него и слушал гитару Ричи в наушниках. Мы с Иэном обменивались идеями текста, и песня родилась минут через пятнадцать. Она получилась такой, будто мы записывали её в дневник, начиная так: «Мы все приехали в Монтрё, на берег Женевского озера». «Funky Claude» — это Клод Нобс, основатель джазового фестиваля, прекрасный человек, который бегал, «вытаскивая детей», пока его мир горел в огне.
Монтрё всегда был для нас особенным местом из-за того, что там произошло. В последний раз, когда мы были там, на берегу озера висели таблички с надписью «Курение на воде запрещено», а четыре струи дыма выпускали над водой, пока мы играли. Это было очень трогательно, но я никогда не устаю играть эту песню. Кто-то однажды сказал, что это как кнопка, на которую нужно нажать, чтобы свести публику с ума».
Роджер Гловер, Иэн Гиллан, Иэн Пейс, Джон Лорд (стоит сзади) и Ричи Блэкмор
Ян Пейс, ударные, автор песен
До того, как у песни Smoke on the Water появился текст, её называли «песней дер-дер-дер» из-за риффа Ричи. После того, как казино сгорело, Клод нашёл нам место под названием бальный зал Pavillon, где мы начали её обыгрывать. Джон Лорд продублировал рифф на органе, но с инверсиями аккордов. Басовая партия Роджера была очень плотной, и это давало мне возможность проявить себя, поэтому барабаны нарастали крещендо. Мы только начали запись, как на улице замигали огни и приехала полиция. Техническим специалистам удалось удержать двери закрытыми, пока мы не закончили дубль. Тут полицейский сказал: «Прекратите! Вы слишком громко играете!»Клод предложил продолжить в закрытом «Гранд-отеле», но к тому времени Ричи решил, что ему не нужна медленная песня When a Blind Man Cries на альбоме Machine Head. Нам не хватило одного трека, но наш звукорежиссёр Мартин Бёрч напомнил нам о «том первом, что мы сделали в «Павильоне»». Как только Иэн Гиллан и Роджер начали рассказывать эту историю в текстах, она начала превращаться в «Smoke on the Water».
Мы закончили запись в коридоре на первом этаже отеля, обыскав номера и заткнувшись матрасами, чтобы не было слышно ни звука, отсюда и строчка «несколько красных лампочек и несколько старых кроватей». На тот момент это был просто очередной трек для альбома. Мы понятия не имели, что он станет по-настоящему важным, но такие вещи решает публика.
Warner Bros в Лос-Анджелесе понравилось, но сказали, что для радио слишком длинно, поэтому без нашего ведома один из их звукорежиссеров сократил песню до четырёх минут. Остальное, как говорится, уже история. На концертной версии Made in Japan мы играли её целый год и нашли все эти маленькие уголки и щели для исследования, так что это другое. Публика хлопала в ладоши в такт риффу. У Иэна были проблемы со слухом в тот вечер в Осаке, поэтому в конце он произносит замечательную фразу: «Я хочу, чтобы всё было громче, чем всё остальное!»
Спустя добрых 40 лет после того, как мы её записали, я играл с одной из своих маленьких звукоснимателей в ресторане в Италии, и кто-то сказал, что шеф-повар хочет поздороваться. Он подошёл ко мне и сказал: «Я был шеф-поваром в казино, когда оно сгорело».
